Слава Степнов: «STEPS Theatre – это серьёзный театральный факт»
Русско-американский режиссёр Степнов разрешает называть себя и Вячеславом Юрьевичем, и Славой, под каким именем известен в США, где живёт уже более четверти века. Этот год Слава Степнов именует праздничным, поскольку отметил своё 70-летие и 25-летие основанного им в Нью-Йорке STEPS Theatre. Кроме того, он выпустил книгу на русском языке об извилистом творческом пути, которую назвал «историей потерь и открытий».
Слава Степнов родился в Керчи, окончил ГИТИС, работал в русских театрах Мордовии и Грузии. С 1995 году живёт и работает в США. Многонациональная труппа STEPS Theatre, начинавшегося с чеховской «Чайки», играет на сцене в Бруклине спектакли на русском, английском и испанском языках. Постановки Славы Степнова видели зрители США, Латинской Америки, Европы, Новой Зеландии и, конечно, России.
С родиной режиссёр поддерживает самую тесную связь. Он входил в состав жюри Международного театрального фестиваля «Золотой конёк» в Тюмени и Международного фестиваля античного искусства «Боспорские агоны» в Керчи.
Он рассказал «Русскому миру» о работе с разноязыкой труппой, сходстве и различии современной русской общины и постсоветского зарубежья в США и о том, как русские эмигранты восприняли спектакль о самих себе.
Повесть мигранта
– На кого ориентирована ваша книга «Буковки, не провалившиеся в щель», и что вы хотели бы донести до читателя?
– Хочу осмыслить определённый период жизни в США и, наверное, взглянуть на себя со стороны. Думаю, что это ещё и моё восклицание о трудностях бытия в чужой среде, в другом языковом и культурном пространстве. Кто-то из друзей назвал сюжет моей книги «историей успеха». Это сильное упрощение. Я думаю, моя книга – это, прежде всего, две пьесы, интервью и записки-размышления человека, уехавшего из своей страны. Моя книга, это – история потерь и открытий. Повесть мигранта – вот так будет точнее.
– Сегодняшних соотечественников из России и республик СССР волнует то же, что мигрантов 30 лет назад или есть существенная разница в людях и обстоятельствах?
– Причины для эмиграции всегда общие, и их не так много, можно пересчитать на пальцах одной руки. Они универсальны для всех времён и народов. Эти причины находятся рядом с понятиями – страсть к перемене мест, заработки денег, поиск комфорта, строительство семьи, политические конфликты и войны. Именно эти мотивы заставляют людей покидать обжитые места и перемещаться в иные страны. Другое дело, что люди часто скрывают истинные мотивы и придумывают себе какие-то красивые или излишне драматические причины. В этом смысле 30 лет назад советские люди ехали в поиске комфорта и возможности заработать, а декларировали, что хочется свободы. Мне кажется, что и сейчас ничего не изменилось, но, может быть, эмиграции из России стало гораздо меньше – видимо, жизнь в России налаживается.
– Ощущаете ли вы иное отношение к русскому театру и русской теме в связи с событиями на Украине?
– Американцы, с которыми я общаюсь, в основе своей индифферентны к этим событиям. Я не ощущаю никаких изменений. У американцев другие заботы: цены на продукты, кредиты, высокая инфляция, бензин, выборы... А вот в русскоговорящем комьюнити Нью-Йорка с началом военной операции наступило размежевание – отношение к друг другу резко изменились. Мгновенно обозначилась большая агрессивная группа украинцев-патриотов, чуть спустя появилась группа поменьше – людей, сочувствующих украинским патриотам, и, наконец, организовалась совсем маленькая часть русскоговорящей общины, которая пытается избегать экзальтации, глупостей и дилетантства, мелкого предательства и других маргинальных поступков.
С русскоговорящими работать стало очень сложно. Я заканчивал работу над спектаклем «Жопкин хор», наши репетиции шли нервно, словно на вулкане… Есть в японском театре замечательные, вековые, устоявшиеся правила прихода на репетиции. Там каждый актёр снимает обувь, входя в репетиционное помещение. Таким образом актёр всю суету, вместе с ботинками, оставляет за дверью. К работе он приступает в белых носках или босиком… У русских такого правила нет.
– Спектакль, который вы упомянули, рассказывает о русских эмигрантах, и картинка не всегда лестная. Как отреагировали на постановку соотечественники в США?
– Спектакль не только об эмиграции и эмигрантах, он – о театре и о людях театра, о трагическом и комическом в человеке. Спектакль трудной судьбы. Мы выпускали его два года, шли к премьере через большие препятствия: сначала пандемия, потом ситуация с Украиной. Я всё время чувствовал сопротивление. Например, название спектакля смущало многих, вызывало лишние вопросы, были просьбы изменить, но я настоял и рискнул. Уверен, это удачное название для спектакля. Это очень точное обозначение некой драматической ситуации про человеческое несовершенство, о смешном и горьком в жизни.
Кстати, в спектакле многие были готовы увидеть фарс на тему Брайтон-Бич, но после премьеры всё встало на свои места. Зрители и критики, судя по откликам, обнаружили, что наш спектакль – не карикатура на Брайтон-Бич, а история жизни талантливых людей в драматических обстоятельствах «горькой несуразности» в чужой стране.
На чистом русском в Нью-Йорке
– Недавно я разговаривал с директором Русского драматического театра Мордовии Андреем Ермолиным. Он рассказал, что был поражён чистотой русского языка, который продемонстрировали ваши актёры на фестивале «Соотечественники». «Мы услышали, как звучит настоящий русский язык, – сказал он. – Здесь мы его немного замыливаем, забалтываем, иностранные слова примешиваем. А тут был чистый русский язык». Как у вас получается поддерживать такое произношение и знание языка?
– Наверное, нас миновали тенденции «нового» русского языка. К чистоте в языке мы стремимся на подсознательном уровне, оберегая нашу память от современного мусора в языке. Кроме этого, я пытаюсь работать с профессиональными артистами. У них уже существует свой уровень навыков, связанных с языком, артикуляцией, произношением. Но если вдруг случается, что артист недостаточно профессионально подготовлен, мы пользуемся внутренними резервами и перед репетициями даём специальное время артистам для разминки и упражнений.
И ещё мне везёт. Слава богу, со мной уже давно работает опытная актриса Елена Строганова, отличный специалист по речи. В случае проблем обращаюсь к ней, и она с удовольствием помогает.
– У вас в этом году несколько юбилеев и круглых дат – собственное 70-летие и 25-летие театра STEPS. Как отметили или планируете отмечать?
– Это правда, год 2022 для нас – праздничный, мы решили наши даты отмечать в течение всего года. Так что у меня в этом году каждый день «праздник, который всегда со мной». В сентябре 2022 года мы пригласили всех тех, кто имел или имеет отношение к театру STEPS на праздничный вечер, посвящённый 25-летию театра. Вечер состоялся в Clara Aich Studio в Манхэттене. Была специальная программа, живая музыка, напитки, закуски. Нас поздравляли разные люди, говорили добрые слова, мы в ответ всем говорили слова благодарности.
– На сайте вашего театра написано: «STEPS – театр мультикультурной концепции». Что вы имеете в виду? Собрав актёров разных стран и театральных школ, вы позволяете каждому творить в привычной для него стилистике или на сцене подводите всех к некому общему знаменателю?
– Двадцать пять лет маленькая нью-йоркская компания играет свои спектакли на разных языках. Из этих спектаклей на английском, русском, испанском складывается одно общее пространство, которое называется STEPS Theatre. В этом пространстве встречаются люди разных цвета кожи, языков, биографий, опыта. Они, взаимодействуя друг с другом, репетируют спектакли. Кто – на английском, кто – на русском, а некоторые – на испанском. Ничего, кроме пользы, это не приносит.
Нам не нужно соревноваться с коммерческим театром. У нас разные зрители, другая драматургия, разные цели. Наши задачи гораздо шире. К слову сказать, Бродвей – это не театр, это – развлечение, как, например, зоопарк в Бронксе, лифт на Эйфелеву башню или американские горки на Кони-Айленд. В жизни, в искусстве, во взаимоотношениях очень часто мы подменяем смыслы. Говорим, например, о театре, а имеем в виду – здание, успех, гонорары, выгодные контракты и прочие пафосные вещи. Возникает путаница: обложку мы принимаем за содержание.
Вся наша работа в пространстве STEPS похожа на то, как шеф-повар, командуя поварятами, сочиняет один огромный торт. Каждый из поварят делает что умеет, но шеф-повар строго следит за целым, отвечает за весь торт. С точки зрения стандартов STEPS Theatre – уникальный случай, но, если посмотреть на репертуар театра, можно констатировать: все эти годы это ещё и серьёзный театральный факт. Посмотрите на авторов театра: Чехов, Пиранделло, Байрон, Вампилов, Пушкин, Кортасар – это лишь малая часть нашего репертуара.